Тогда зеркальце ей отвечало:

 Ты, королева, красива собой,
 Но все же Белоснежка, что за горой
 В доме у гномиков горных живет,
 Много тебя красотой превзойдет.

Королева испугалась; она знала, что зеркальце никогда не лгало, и поняла, что псарь ее обманул и что Белоснежка жива.

И стала она думать о том, как бы ей извести падчерицу, потому что зависть не давала ей покою и ей непременно хотелось быть первой красавицей во всей стране.



Когда же она наконец нечто придумала, она подкрасила себе лицо, переоделась старой торговкой и стала совершенно неузнаваемой.

В этом виде направилась она в путь-дорогу за семь гор к хижине семи гномов, постучалась в их дверь и крикнула:

— Товары разные, дешевые, продажные!

Белоснежка глянула из окошечка и крикнула торговке:

— Здравствуй, тетушка, что продаешь?

— Хороший товар, первейшего сорта, — отвечала торговка, — шнурки, тесемки разноцветные, — и вытащила на показ один шнурок, сплетенный из пестрого шелка.

«Ну, эту-то торговку я, конечно, могу впустить сюда», — подумала Белоснежка, отомкнула дверь и купила себе красивый шнурок.

— Э-э, дитятко, — сказала Белоснежке старуха, — на кого ты похожа! Пойди-ка сюда, дай себя зашнуровать как следует!

Белоснежка и не предположила ничего дурного, обернулась к старухе спиною и дала ей зашнуровать себя новым шнурком: та зашнуровала быстро да так крепко, что у Белоснежки разом захватило дыхание и она замертво пала наземь.

— Ну, теперь уж не бывать тебе больше первой красавицей! — сказала злая мачеха и удалилась поспешно.

Вскоре после того в вечернюю пору семеро гномов вернулись домой и как же перепугались, когда увидели Белоснежку, распростертую на земле; притом она и не двигалась, и не шевелилась, была словно мертвая.

Они ее подняли и, увидев, что она обмерла от слишком тесной шнуровки, тотчас разрезали шнурок, и она стала опять дышать, сначала понемногу, затем и совсем ожила.

Когда гномы от нее услышали о том, что с нею случилось, они сказали:

— Эта старая торговка была твоя мачеха, безбожная королева; остерегайся и никого не впускай в дом в наше отсутствие.

А злая баба, вернувшись домой, подошла к зеркальцу и спросила:

 Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
 Кто здесь всех краше, кто всех милей?

И зеркальце ей по-прежнему отвечало:

 Ты, королева, красива собой,
 Но все же Белоснежка, что за горой
 В доме у гномиков горных живет,
 Много тебя красотой превзойдет.

Услышав это, злая мачеха так перепугалась, что вся кровь у нее прилила к сердцу: она поняла, что Белоснежка опять ожила.

— Ну, уж теперь-то, — сказала она, — я что-нибудь такое придумаю, что тебя сразу прикончит! — и при помощи различных чар, в которых она была искусна, она сделала ядовитый гребень.

Затем переоделась и приняла на себя образ другой старухи.

Пошла она за семь гор к дому семи гномов, постучалась в их дверь и стала кричать:

— Товары, товары продажные!

Белоснежка выглянула из окошечка и сказала:

— Проходите, я никого в дом впускать не смею.

— Ну, а посмотреть-то на товар, верно, тебе не запрещено, — сказала старуха, вытащила ядовитый гребень и показала его Белоснежке.

Гребень до такой степени приглянулся девочке, что она отворила дверь торговке.

Когда они сошлись в цене, старуха сказала:

— Дай же я тебя причешу как следует.

Бедной Белоснежке ничто дурное и в голову не пришло, и она дала старухе полную волю причесывать ее как угодно; но едва только та запустила ей гребень в волосы, как его ядовитые свойства подействовали, и Белоснежка лишилась сознания.

— Ну-ка, ты, совершенство красоты! — проговорила злая баба. — Теперь с тобою покончено, — и пошла прочь.

К счастью, это происходило под вечер, когда гномы возвращались домой.

Когда они увидели, что Белоснежка лежит замертво на земле, они тотчас заподозрили мачеху, стали доискиваться и нашли в волосах девушки ядовитый гребень, и едва только его вынули.

Белоснежка пришла в себя и рассказала все, что с ней случилось. Тогда они еще раз предостерегли ее, чтобы она была осторожнее и никому не отворяла дверь.

И опять жизнь Белоснежки и гномов потекла по-прежнему. Но перед уходом на работу в горы гномы каждый раз стали проверять, хорошо ли все заперто. Ведь через запертые двери волшебного домика гномов никакая злая королева проникнуть не могла.





А между тем королева, вернувшись домой, стала перед зеркальцем и сказала:

 Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
 Кто здесь всех краше, кто всех милей?

И зеркальце отвечало ей, как прежде:

 Ты, королева, красива собой,
 Но все же Белоснежка, что за горой
 В доме у гномиков горных живет,
 Много тебя красотой превзойдет.

Когда королева это услышала, то задрожала от бешенства.

— Белоснежка должна умереть! — воскликнула она. — Если бы даже и мне с ней умереть пришлось!

Затем она удалилась в потайную комнату, в которую никто, кроме нее не входил, и там изготовила страшный яд.



Потом сделала ядовитое-преядовитое яблоко. С виду яблоко было чудесное, наливное, с румяными бочками, так что каждый, взглянув на него, хотел его отведать, а только откуси кусочек — и умрешь.

Когда яблоко было изготовлено, королева размалевала себе лицо, переоделась крестьянкою и пошла за семь гор к семи гномам.

Постучалась она у их дома, а Белоснежка и выставила головку в окошечко, и сказала:

— Не смею я никого сюда впустить, семь гномиков мне это запретили.

— А мне что до этого? — отвечала крестьянка. — Куда же я денусь со своими яблоками? На вот одно, пожалуй, я тебе подарю.




— Нет, — отвечала Белоснежка, — не смею я ничего принять.

— Да уж не отравы ли боишься? — спросила крестьянка. — Так вот, посмотри, я разрежу яблоко надвое: румяную половиночку ты скушай, а другую я сама съем.

А яблоко-то у ней было так искусно приготовлено, что только румяная половина его была отравлена.

Белоснежке очень хотелось отведать этого чудного яблока, и когда она увидела, что крестьянка ест свою половину, она уж не могла воздержаться от этого желания, протянула руку из окна и взяла отравленную половинку яблока.



Но чуть только она откусила кусочек его, как упала замертво на пол. Тут королева-мачеха посмотрела на нее ехидными глазами, громко рассмеялась и сказала:

— Вот тебе и бела, как снег, и румяна, как кровь, и чернява, как черное дерево! Ну, уж на этот раз тебя гномы оживить не смогут!